Фотограф уже прикрепил к своей камере гигантский объектив, чтобы в визуальном материале запечатлеть все, что когда-то было и что есть сегодня, поэтому мы дружной кучкой поднимаемся вверх по улице. Уже спустя несколько секунд, появляется опасная, на первый взгляд, парочка.

Словно камень с души упал, когда один из них вежливо спросил: "Helo, ju no hev tventi faif cents". Данный на чисто латышском языке ответ их рассмешил, ведь они были уверены, что мы туристы из каких-то заморских государств, слоняющиеся по городу с полными карманами денег. 

Фотогаллерея: Улицы и окрестности Петерсалы

Распрощавшись с таинственной парочкой Мартиньш продолжил: "Здесь еще один важный культурный объект – книжный магазин, но когда настал час независимости, он превратился в обычную "наливайку". Мой отец сильно переживал по этому поводу".

Выпивка, понятное дело, лучше одежды, поэтому соглашаюсь с Эйнарсом. Между тем Мартиньш остановился у красного деревянного дома. У обычного прохожего постройка вряд ли вызовет какие-либо эмоции, однако, Мартиньш знает, что дом этот очень старый - построен чуть ли не во времена русского маркиза Филиппа Паулуччи.

Как выяснил позже, в плане 1845 года этого здания еще нет, но фигурирует в плане 1883 года, поэтому он, вероятно, был построен между этими периодами. Это типичное одноэтажное деревянное здание 19-го века с мезонином - комнатой на крыше. Такие дома массово строили после пожара 1812 года, во время восстановления пригорода, и они соответствовали обязательным, централизованно определенным модельным фасадам. Это требование было отменено только в 1840-х годах.

Это означает, что Паулуччи не застал строительство этого дома, но это не меняет его ценности. Особенно приятно, что совсем недавно дом отреставрировали и теперь здесь расположилась государственно пожарно-спасательная служба. По крайней мере, об этом сообщает табличка на двери здания.

Исторически значимым является и следующий объект на противоположной стороне улицы, а именно, разрушающаяся, но четко читаемая надпись (царских времен?) на русском языке: "Здесь воспрещается пить крепкие напитки и загрязнять это место". А рядом элегантно красуется надпись, представляющая более современное искусство: "Бродский не умер, он просто не вышел из своей комнаты".

"Так, ну мы пришли. Здесь мы немого задержимся", говорит Мартиньш после того, как мы перешли на противоположную сторону улицы. 

Улица Петерсала 12 - очень грустного вида постройка  - место, где выросли оба брата. Дом сильно обветшал! Окончательное его разрушение - это лишь вопрос времени.  Тем не менее, деревянные панели и декоративная резьба на окнах демонстрирует былую роскошь. В голове у себя рисую картины, как когда-то во дворе дома сушили белье, играли дети и происходили тому подобные, характерные для советских времен, действия. Сложно представить, что чувствуют люди, которые видят, как дом их детства превращается в трущобы. 

Теперь мы склоняемся по заброшенной территории здания, словно тараканы. Внутрь, к сожалению, попасть невозможно, так как окна тщательно заколочены панелями, а вход - замурован. Из кармана достается черно-белая фотография, на которой дом запечатлен в свои лучшие времена. Ребенок стоит у скамьи, а из окна торчит чья-то голова. 

С другой стороны дома находится гигантская площадь, где когда-то стояли другие здания и сараи. Сейчас кроме бревен и досок здесь можно встретить людей, которые хотят "распить 700-миллилитровую бутылку крепленого вина, потому что в общественных местах запрещено". Мартиньш рассказывает, что однажды стражи порядка с собаками отправились по горячим следам за пьющими, однако Эйнарс смеется и говорит, что такого не было. 

"Было, было. Собаки, милиция", повышает голос Мартиньш. 

"Лучше я расскажу о печально известном в 1969 году урагане", говорит Эйнарс. Мне было четыре года, но я помню это как сейчас. Было как в кино. Отец держал меня на руках, я смотрю - все полностью под водой. Озеро. Потом смотрю - дверь плывет. Меня ужас охватил. Что я, четырехлетний мальчишка, мог понять. Дверь, ведь, должна стоять, как дверь, а тут - плывет, как по морю. Следующая картина - в нашу сторону едет танк. Подъехал ближе - амфибия. На нем эвакуированные и спасенные с крыш домов жители района". 

Вкратце: 2 ноября 1969 года произошел второй сильнейший шторм в истории Латвии. Несколько островов Даугавы были затоплены, поэтому для спасения людей использовалась военная техника.

Братья попрощались с родным домом и мы отправились дальше гулять по улицам Петерсалы. 

Мы проходим мимо бывшего компрессорного завода и наконец упираемся в гордость Петерсалы - Maxima. Конечно, Maxima здесь сейчас, но когда-то это был кинотеатр Космос. Опять вытаскиваем из папки старые фотографии, потому что на одной из них запечатлено это место. Оказывается, снаружи ничего не изменилось с точки зрения планировки здания.

Мартиньш вспоминает, что постеры к фильмам, расклеенные на фасаде кинотеатра, были излюбленным местом здешних "художников". Однажды, когда показывали фильм "Африканский слон", какой-то местный хулиган дополнил название надписью "насрал в каньон". "Местный Бэнкси", смеются братья. 

Рядом с кинотеатром стоит еще один магазин "Альбатрос", а слева - порт.

Эйнарс показывает пальцем на какое-то здание и говорит, что когда-то здесь был молочный магазин, который научил его быть терпеливым, так как очередь за молоком, сметаной и творогом приходилось занимать с самого раннего утра. Дальше будка, где продавали хлеб и алкоголь, а в особые дни дефицитные продукты - болгарские сигареты и растворимый кофе. 

Продолжаем свой путь по живописной улице Пиена, ведущей вниз по склону, которая теперь, словно солдатами, окружена мрачными и разрушенными домами. Ощущение, что после эпидемии какого-нибудь вируса, наступила постапокалиптическая эра. Картину дополняют мелкий дождь и серое небо. 

"Если здесь все было бы ухоженно, сохранено", после длительной паузы говорит Эйнарс, "это было бы фантастическое место для жизни. Центр близко. Выдающаяся архитектура. А теперь – все пусто. Никого нет".

По середине улицы Пиена стоит желтый дом. Когда-то там была публичная баня, а теперь небольшой отель. Мартиньш рассказывает, что большинство посетителей бани были русские. Что интересно, вокруг уже все было застроено "хрущевками", где у каждого была своя ванна. Оказывается, что все русские ходили мыться в баню, потому что в ванне они солили огурцы. 

На первом этаже торговали разливным пивом, поэтому часто можно было увидеть подобных древним римлянам мужчин, которые, обернувшись в белые простыни, спешили пополнить свои пивные кружки. 

Болтая мы подошли к последнему важному объекту здешних мест - бывшему пункту приема тары.

"Здесь всегда была очередь", говорит Мартиньш. "Я помню, как после Пасхи я принес сюда пустые бутылки, а здесь была целая толпа похмельных, с дрожащими руками мужиков. Смотрю, один с огромными сумками. Он рассказывает: O, йохайды, приехал из Даугавпилса, все выпили, абсолютно все, поэтому несу сдавать бутылки, чтобы обратно добраться".

Пустых бутылок у нас не было, поэтому  мы отправились в место, откуда начали свою прогулку. Я познакомился с еще одним районом Риги, только на этот раз немного с другого ракурса - через воспоминания и истории двух местных жителей. На самом деле, очень жаль, что власти пренебрегают культурным и историческим наследием района Петерсала. Совсем недавно построенные новые жилые проекты, бросают тень на то, что когда-то было историей. Родной дом братьев, который находится по адресу Петерсала 12 уже в 2012 году был оформлен под снос, однако, он все еще одиноко стоит, как и многие другие разрушающиеся постройки этого района. Что будет дальше, покажет время.