— У вас была уверенность, что ваши сыновья заняли в Сочи несправедливо низкие места?
— Уже по приезду в Сочи я почувствовал такую интересную атмосферу… Знаете, я был на пяти Олимпиадах, и в Сочи было по-другому. На тех Олимпиадах болели за своих, но с уважением относились к остальным спортсменам.
В Сочи потерялся олимпийский дух. Ощущалось, что выигрывать должны конкретные спортсмены.
Я видел, как на награждении российские спортсмены после вручения [им медалей] уходили — им было неинтересно, кто еще участвует и выигрывает. Своеобразные были ощущения. Но все это, конечно, субъективно, и это мое личное мнение. Возможно, кто-то наслаждался происходящим, а для кого-то все было как всегда.
— В ходе самих соревнований вас посещали мысли о том, что россияне могут использовать допинг?
— Я удивился, увидев, как улучшили результаты по старту [выигравшая в Сочи бронзу и лишенная медали в ноябре 2017-го Елена] Никитина — на 0,12 секунды и [выигравший золото и тоже лишенный его Александр] Третьяков — на 0,09 по сравнению с предыдущим годом на той же трассе. Мы решили, что это результат хорошей подготовки, что они какую-то хорошую методику нашли — ничего больше.
— То есть я правильно понимаю, что дисквалифицированные скелетонисты показали значительно лучший результат, чем на этапах Кубка мира до этого?
— Да, именно так. Годом ранее в Сочи проходил заключительный этап Кубка мира. Там в одном заезде Мартинс даже выиграл у Третьякова. А на Олимпийских играх Третьяков вырвался на 0,09 секунды.
— Может быть, это результат упорных тренировок?
— Тогда я тоже так думал. В бобслее [выигравший золото в двойках и четверках и лишенный его 24 ноября 2017 года Александр] Зубков вдруг стал бегать как [занявший в Сочи второе место, а после дисквалификации Зубкова ставший чемпионом игр Оскар] Мелбардис, что тоже насторожило. Я знал физическое состояние Мелбардиса и Зубкова — это были день и ночь. Зубков был после травмы, ему сделали операцию на сухожилии, а Мелбардис был на пике своей формы — всех мог порвать.
Если смотреть в динамике по сезону, то видно, что Зубков проигрывал, а когда подошла Олимпиада — сравнялся и победил. Такой поворот удивил нас еще больше, чем в скелетоне. Наш тренер по физподготовке — бывший бобслеист, он очень хорошо знал команду Зубкова. Но и тогда у нас не было подозрений, только удивление.
Самое обидное, что Зубков сейчас является президентом российской федерации по скелетону и бобслею, что, конечно, не делает ей чести. Российские спортсмены были сильными и хорошими конкурентами. Новость о том, что государство прикрывает [допинговую] систему убила все ощущения от борьбы. Какой смысл тренироваться по шесть, по восемь часов в день, чтобы соревноваться с теми, кому разрешено больше.